Игорь Иртеньев

Будь я малость помоложе,
Я б с душою дорогой
Человекам трем по роже
Дал как минимум ногой.

Да как минимум пяти бы
Дал по роже бы рукой.
Так скажите мне спасибо
Что я старенький такой.

А.Б.
Мне для Алки ничего не жалко,--
Кто бы там чего не говорил.
Я недавно Алке зажигалку
За пятнадцать тысяч подарил.

Чтоб сумела Алка искру высечь
От которой можно прикурить,
Мне пришлось ей за пятнадцать тысяч
Зажигалку эту подарить.

Приобрел я зажигалку эту
По такой неистовой цене,
Чтобы, прикуривши сигарету,
Вспоминала Алка обо мне.

На свои купил, на трудовые,
Те, что получил за этот стих.
Бабки, прямо скажем,-- ломовые.
Алка, прямо скажем, стоит их.

* * *
Женщины носят чулки и колготки
И равнодушны к проблемам культуры.
20% из них -- идиотки.
30% -- набитые дуры.
40% из них -- психопатки.
Это нам в сумме дает 90.
10% имеем в остатке.
Да и из этих-то выбрать не просто.

СДЕЛАЙ САМ
Из куска цветной бумаги,
Взявши ножницы и клей,
Если хватит вам отваги,
Можно сделать пять рублей.

Это слабая подмога
Вашим детям и жене,
Пять рублей совсем немного --
Деньги нынче не в цене.

Можно, правда, сделать десять,
Но и десять не спасут,
Ведь за это срок навесить
Может вам народный суд.

Чтоб могли вы с потрохами
Суд народный закупить,
Нужно деньги ворохами
Круглый год туда носить.

Так что, братцы, в этом деле
Торопиться не резон,
Раз решили делать деньги,
Надо делать миллион.

МОНОЛОГ НА ВЫДОХЕ
(В.Долиной)
Нет, мы империя добра!
А не империя мы зла,
Как мы тут слышали вчера
От одного тут мы козла.
Не будем называть страну,
Главой которой был козел,
Мечтавший развязать войну,
От наших городов и сел
Чтоб не осталось и следа,
Но мы ему сказали: "Нет!"
И он был вынужден тогда,
Чтоб свой спасти авторитет
Козлиный, с нами заключить
Один известный договор,
Который должен исключить
Саму возможность всякий спор
Решать насильственным путем,
А нам такой не нужен путь,
Поскольку к миру мы идем,
А если вдруг когда-нибудь
Другой козел захочет вдруг
С пути нас этого свернуть,
Ему мы скажем: "Знаешь, друг,
Вали, откудова пришел!",
И он отвалит -- тот козел.

РЯД ДОПУЩЕНИЙ
Надену я пиджак в полоску,
Или, допустим, брюки в клетку,
Достану с понтом папироску,
Или, допустим, сигаретку.

Поеду к девушке любимой
Или, допустим, нелюбимой,
Зовут ее, допустим, Риммой
Или, допустим, Серафимой.

Куплю, допустим, два букета
Гвоздик, допустим, и пионов
Или, допустим, два билета
На фильм румынский про шпионов.

Скажу ей: "Будь моей женою
Или, допустим, не женою,
Ты будешь счастлива со мною
Или, допустим, не со мною".

Она, допустим, покраснеет,
Или, допустим, побелеет,
Или, допустим, почернеет --
Значенья это не имеет.

А после скажет: "Знаешь, Вась:" --
Или, допустим: "Знаешь, Петя,
Не для того я родилась
И не затем живу на свете,

Чтоб слушать мне такие речи:"
А я на это ей отвечу:
"Иди-ка ты заре навстречу!"
И сам пойду заре навстречу.

* * *
Поймали арабы еврея
И стали жестоко пытать:
-- А ну, говори нам скорее,
Как звать тебя, мать-перемать!

Коль скажешь -- дадим тебе злата,
Оденем в шелка и парчу,
Подарим портрет Арафата.
Короче, гуляй не хочу!

Не скажешь -- живым не надейся
Тюремный покинуть подвал:
Но имя герой иудейский
Сиона врагам не назвал.

Молчал до последнего вздоха,
Как те ни пытали его:
Он "р" выговаривал плохо
И очень стеснялся того.

ПРИГЛАШЕНИЕ В МЫТИЩИ
(Г. Кружкову)
Если дома нету пищи,
Газа, света и воды --
Приезжайте к нам в Мытищи,
Полчаса до нас езды.

Вас накормят, и напоят,
И оставят ночевать,
Обогреют, успокоят,
Руки будут целовать.

Все недуги вам излечат,
Все условья создадут,
И работой обеспечат,
И семьей обзаведут.

И детей пристроят в ясли,
Как родятся, сей же час,
Словно сыр, кататься в масле
Вы здесь будете у нас.

А когда на этом свете
Вы устанете душой,
Напечатают в газете
Некролог про вас большой.

Место тихое подыщут,
Добрым словом помянут,
Приезжайте к нам в Мытищи
Хоть на несколько минут!

МОЙ ОТВЕТ АЛЬБИОНУ
Еще в туманном Альбионе
Заря кровавая встает,
А уж в Гагаринском районе
Рабочий день копытом бьет.

Встают дворцы, дымят заводы,
Владыка мира правит -- труд,
И окружающей природы
Ряды радетелей растут.

Мне все знакомо здесь до боли,
И я знаком до боли всем,
Здесь я учился в средней школе,
К вопросам -- глух, в ответах -- нем.

Здесь колыбель мою качали,
Когда исторг меня роддом,
И где-то здесь меня зачали,
Что вспоминается с трудом.

Здесь в комсомол вступил когда-то,
Хоть ныне всяк его клеймит,
Отсюда уходил в солдаты,
Повесток вычерпав лимит.

Прошел с боями Подмосковье,
Где пахнет мятою травой,
Я мял ее своей любовью
В период страсти роковой.

Сюда а победою вернулся,
Поскольку не был победим,
И с головою окунулся
В то, чем живем и что едим.

Я этим всем, как бинт пропитан,
Здесь все -- на чем еще держусь,
Я здесь прописан и прочитан,
Я здесь затвержен наизусть.

И пусть в кровавом Альбионе
Встает туманная заря,
В родном Гагаринском районе
Мне это все -- до фонаря!

* * *
Жизнь проходит как-то глупо,
Тусклы стали будни.
Съешь в обед тарелку супа
Да тарелку студня.

Ну еще стакан компота,
Два уже накладно.
Нет, неладно в жизни что-то,
Что-то в ней неладно.

БАЛЛАДА О ГОРДОМ РЫЦАРЕ
За высоким за забором
Гордый рыцарь в замке жил,
Он на все вокруг с прибором
Без разбора положил.

Не кормил казну налогом,
На турнирах не блистал
И однажды перед Богом
Раньше времени предстал.

И промолвил Вседержитель,
Смерив взглядом гордеца:
-- С чем явился ты в обитель
Вездесущего отца?

Есть каналы, по которым
До меня дошел сигнал,
Что ты клал на все с прибором.
Отвечает рыцарь: клал!

Клал на ханжеский декорум,
На ублюдочную власть
И ad finem seculorum*
Собираюсь дальше класть.

Сохранить рассудок можно
В мой жизни только так,
Бренна плоть, искусство ложно,
Страсть продажна, мир -- бардак.

Не привыкший к долгим спорам,
Бог вздохнул: ну что ж, иди,
Хочешь класть на все с прибором,
Что поделаешь, клади.

Отпускаю, дерзкий сыне,
Я тебе гордыни грех,
С чистой совестью отныне
Можешь класть на все и всех.

И на сем визит свой к Богу
Гордый рыцарь завершил
И в обратную дорогу,
Помолившись, поспешил.

И в земной своей юдоли
До седых дожив годов,
Исполнял он Божью волю,
Не жалеючи трудов.

* До скончания веков. (лат)

СТАРИННАЯ КАЗАЧЬЯ ПЕСНЯ
Как в Ростове-на-Дону,
На Дону в Ростове
Встретил бабу я одну
С шашкой наготове.

Ой ты, конь мой вороной,
Звонкая подкова,
Уноси меня, родной,
Срочно из Ростова.

Ждут с тобой в родном дому
Жены нас да дети,
А в Ростове-на-Дону
Только шашки светят.

ТАК И ЖИВУ
Когда родился я на свет,
Не помню от кого,
Мне было очень мало лет,
Точней, ни одного.

Я был беспомощен и мал,
Дрожал, как студень, весь
И, хоть убей, не понимал,
Зачем я нужен здесь.

Больное детство проплелось,
Как нищенка в пыли,
Но дать ответ на тот вопрос
Мне люди не смогли.

Вот так, умом и телом слаб,
Живу я с той поры --
Ни бог, ни червь, ни царь, ни раб,
А просто -- хрен с горы.

ПРО ПЕТРА
(Опыт синтетической биографии)
Люблю Чайковского Петра!
Он был заядлый композитор,
Великий звуков инквизитор,
Певец народного добра.

Он пол-России прошагал,
Был бурлаком и окулистом,
Дружил с Плехановым и Листом,
Ему позировал Шагал.

Он всей душой любил народ,
Презрев чины, ранжиры, ранги,
Он в сакли, чумы и яранги
Входил -- простой, как кислород.

Входил, садился за рояль
И, нажимая на педали,
В такие уносился дали,
Какие нам постичь едва ль.

Но, точно зная, что почем,
Он не считал себя поэтом
И потому писал дуплетом
С Модестом, тоже Ильичом.

Когда ж пришла его пора,
Что в жизни происходит часто,
Осенним вечером ненастным
Не досчитались мы Петра.

Похоронили под Днепром
Его под звуки канонады,
И пионерские отряды
Давали клятвы над Петром.

Прощай, Чайковский, наш отец!
Тебя вовек мы не забудем.
Спокойно спи
На радость людям,
Нелегкой музыки творец.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Месяц светит, но не греет,
Только зря висит, сачок.
Засыпай, дружок, скорее,
Засыпай, мой дурачок.

Прислонившись носом к стенке,
В темноте едва видны,
Спят брюнетки и шатенки,
Спят евреи и слоны.

Свет на землю серебристый
Тихо льется с высоты,
Спят дантисты и артисты,
Рекетиры и менты.

Сквозь волнистые туманы
Продирается луна,
Спят бомжи и наркоманы,
Лишь путанам не до сна.

Спят, забывшись сном усталым,
Сладко чмокая во сне,
Спят под общим одеялом,
Спят на общей простыне.

Все заснуло в этом мире --
Тишь, покой да благодать,
Лишь скрипит в ночном эфире
Наша общая кровать.

* * *
Мужчина к женщине приходит,
Снимает шляпу и пальто,
И между ними происходит,
Я извиняюсь, черте что!

Их суетливые движенья,
Их крики дикие во мгле,
Не ради рода продолженья,
Но ради жизни на земле.

И получив чего хотели,
Они, уставясь в потолок,
Лежат счастливые в постели
И пальцами шевелят ног..

* * *
(А.Еременко)
На Павелецкой-радиальной
Средь ионических колонн
Стоял мужчина идеальный
И пил тройной одеколон.

Он был заниженного роста,
С лицом, похожим на кремень.
Одет решительно и просто --
Трусы,
Галоши
И ремень.

В нем все значение имело,
Допрежь неведомое мне,
А где-то музыка гремела
И дети падали во сне.

А он стоял
Мужского рода
В своем единственном числе,
И непредвзятая свобода
Горела на его челе.

ПОРТРЕТ
На стене висит картина,
Холст, обрамленный в багет,
Нарисован там мужчина
Тридцати примерно лет.

У него густые брови
И холеные усы,
Он отменного здоровья
И невиданной красы.

На груди его медали
В честь немыслимых побед.
Да, друзья,
Вы угадали,
Это мой висит портрет.

ТИК-ТАК
На столе часы стоят,
Но на первый только взгляд.
На порой они идут,
Отмеряя ход минут.

Отмеряя ход минут,
По столу часы идут,
Вот до краешка дойдут
И оттуда упадут.

На пол часики упали
И лежат. На третий взгляд.
А на первый, как вначале
Было сказано, стоят.

Это что ж это такое?
И на что ж это похоже?
Ведь лежать не можно стоя
И стоять не можно лежа.

Можно ж нервный тик
Заработать так.
Тик-
Так.

* * *
Не могу не вспомнить факта,
Происшедшего со мной,
На коне я ехал как-то
В день весенний выходной.

Ехал, значит, на коне я,
Ехал, стало быть, на нем,
У него я на спине я
Ехал я весенним днем.

Так и ехали мы двое,
По дороге семеня --
На спине я у него я,
Между ног он у меня.

Были мы душой одною,
Были телом мы одним,
То ли он ли подо мною.
То ли я ли по-над ним.

ВЕРСИЯ
-- Не ходи, Суворов, через Альпы, --
говорил ему Наполеон. --
Здесь твои орлы оставят скальпы,
У меня здесь войска -- миллион.

Говорю тебе я как коллеге,
Как стратег стратегу говорю,
Здесь твои померзнут печенеги
На конфуз российскому царю.

Знаю, ты привык в бою жестоком
Добывать викторию штыком,
Но махать под старость альпенштоком --
Нужно быть последним дураком.

Но, упрямый проявляя норов,
В ратной сформированный борьбе,
Александр Васильевич Суворов
Про себя подумал: "Хрен тебе".

И светлейший грянул, как из пушки,
Так, что оборвалось все внутри:
-- Солдатушки, бравы-ребятушки,
Чудо вы мои богатыри!

Нам ли узурпатора бояться?!
Бог не выдаст, не сожрет свинья!
Где не пропадала наша, братцы?!
Делай, православные, как я!

И, знаменьем осенившись крестным,
Граф по склону первым заскользил,
Этот миг на полотне известном
Суриков, как мог, отобразил.

Так накрылась карта Бонапарта
Ни за грош, пардон, ни за сантим.
...С той поры мы в зимних видах спорта
Делаем француза, как хотим.

* * *
Оставил мясо я на кухне,
А сам пошел в консерваторию,
Оно возьми да и протухни,
Такая вышла с ним история.

Но над утратой я не плачу
И на судьбу роптать не смею,
Ведь стал духовно я богаче,
Хотя физически беднее.

СЛУЧАЙ В БОЛЬНИЦЕ
(Художественная быль)
Острым скальпелем хирург
Разрезал больного,
И узнал в несчастном вдруг
Он отца родного.

Бросил тот свое дитя
В жизни час суровый,
И вот много лет спустя
Свел их случай снова.

Инструмент в руках дрожит,
Сын глядит не видя,
Перед ним отец лежит
В искаженном виде.

Распростерся недвижим,
К жизни вкус утратив,
И не знает, что над ним
Человек в халате.

И не ведает того,
Что внутри халата
Сын находится его,
Брошенный когда-то.

Много лет искал отца
Он; чтоб расплатиться,
И нашел в конце конца
В собственной больнице.

Вот сейчас злодей умрет
От меча науки!
Но хирург себя берет
В золотые руки,

Ощущает сил прилив,
Все отцу прощает
И, аппендикс удалив,
К жизни возвращает.

Со стола отец встает,
Взор смущенный прячет,
Сыну руку подает
И от счастья плачет.

Мы не скажем, случай тот
Был в какой больнице.
Ведь подобный эпизод
В каждой мог случиться.

ДЕВИЧЬЯ
Отпусти меня, тятя, на волю,
Не держи ты меня под замком.
По весеннему минному полю
Хорошо побродить босиком.

Ветерок обдувает мне плечи,
Тихо дремлет загадочный лес.
Чу, взорвалась АЭС недалече.
Не беда, проживем без АЭС.

Гулко ухает выпь из болота,
За оврагом строчит пулемет,
Кто-то режет в потемках кого-то,
Всей округе уснуть не дает.

Страшно девице в поле гуляти,
Вся дрожу, ни жива, ни мертва,
Привяжи меня, тятя, к кровати
Да потуже стяни рукава.

ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ
Первым к нам пришел Василий,
Хоть его не просили.
А потом пришел Олег --
Неприятный человек.
А потом пришел Аким,
Непонятно за каким.
А потом и Валентин,
Просто редкостный кретин.
А потом еще Вадим
(Девятнадцать раз судим).
А потом еще Андрей,
Хоть бы сдох он поскорей!
Навестил нас также Фима,
Хоть бы раз прошел он мимо.
А за ним ввалился Павел,
Три часа мозги всем парил.
Очень кстати и Ванек
Заглянул на огонек.
Тут же следом и Витек,
Этот сразу хоть утек.
Только дух перевели,
Как приперлась Натали,
Приведя подругу Шуру,
Феерическую дуру.
А потом нагрянул Стас,
Это был ваще атас!
А потом невесть откуда,
Неизвестно почему,
Вдруг возникла эта Люда,
(Люда -- полное му-му).
А потом явился Марк
И по морде Люду -- шварк!
А когда пришел Илья,
То не выдержал и я.
Все!

АВТОБУС
По улице идет автобус,
В нем едет много человек.
У каждого -- свои заботы,
Судьба у каждого -- своя.

Вот инженер
Тире строитель.
Он строит для людей дома,
И в каждый дом,
Что им построен,
Души частицу он вложил.

А рядом с ним
В большой зюйдвестке
Отважный едет китобой.
Он кашалотов беспощадно
Разит чугунным гарпуном.

А рядом с ним
Стоит рабочий.
Его глаза огнем горят.
Он выполнил четыре нормы,
А захотел бы --
Смог и шесть.

А рядом --
Женщина рожает,
Еще мгновенье --
И родит!
И тут же ей уступят место
Для пассажиров, что с детьми.

А рядом -- футболист известный
С богиней Никою в руках.
Под иберийским жарким небом
Ее он в честном взял бою.

А рядом -- продавщица пива
С косою русою до пят.
Она всех пивом напоила,
И вот теперь ей --
Хорошо.

А рядом в маске Дед-Мороза
Коварный едет
Контролер.
Ее надел он специально,
Чтоб всеми узнанным
Не быть.

Но этой хитрою уловкой
Он не добьется ничего,
Поскольку есть у всех билеты,
Не исключая
Никого.

ПЕСНЬ О ЮНОМ КООПЕРАТОРЕ
Сраженный пулей рэкетира,
Кооператор юных лет
Лежит у платного сортира
С названьем гордым "туалет".

О перестройки пятом годе,
В разгар цветения ея,
Убит при всем честном народе
Он из бандитского ружья.

Мечтал покрыть Страну Советов,
Душевной полон чистоты,
Он сетью платных туалетов,
Но не сбылись его мечты.

На землю кровь течет из уха,
Застыла мука на лице,
А где-то рядом мать-старуха,
Не говоря уж об отце,

Не говоря уже о детях
И о жене не говоря...
Он мало жил на этом свете,
Но прожил честно и не зря.

На смену павшему герою
Придут отважные борцы
И в честь его везде построят
Свои подземные дворцы.

* * *
Провел я молодые годы
На лоне девственной природы,
Природы девственной на лоне,
Режима строгого на зоне.

На зоне строгого режима,
На фоне полного зажима
Считал закаты и восходы
В местах лишения свободы.

И все моральные уроды,
И все духовные кастраты
Со мной считали те восходы,
Со мной считали те закаты.

И покидая мир греховный,
Перемещался в мир астральный
То вдруг один кастрат духовный,
То вдруг другой урод моральный.

* * *
Только сел -- звонят. Давай скорее.
Тут у нас такое -- обалдеешь.
Я такси хватаю. Мчимся пулей.
По дороге мужика сбиваем.

Приезжаем. Вроде все нормально.
Ну не то, чтоб прямо все в ажуре,
Но, по крайней мере, чисто внешне,
Чисто визуально, как обычно.

Я, как идиот, обратно еду.
По дороге в самосвал въезжаем.
Хорошо еще таксист был пьяный.
А иначе б -- страшно и подумать.

Слава богу, жив еще остался,
Но пока мотался по больницам,
Дочка замуж вышла. За румына.
Только нам румынов не хватало.

* * *
Уронил я в унитаз
Как-то тут намедни
Свой любимый карий глаз.
Правый. Предпоследний.

Глянул он прощальным взором,
Голубиным оком
Прямо в душу мне с укором,
Уносясь потоком.

И с тех пор все снится мне
Ночью в тишине,
Как он там ресницами
Шевелит на дне.

ЭТО КТО?
(Считалочка для одного)
Это кто такой красивый вдоль по улице идет?
Это я такой красивый вдоль по улице иду.
Это кто такой везучий кошелек сейчас найдет?
Это я такой везучий кошелек сейчас найду.

Это кто такой проворный кошелечек подберет?
Это я такой проворный кошелечек подберу.
Это кто его, чистюля, аккуратно оботрет?
Это я его, чистюля, аккуратно оботру.

Это кто его откроет, от волненья чуть дыша?
Это я его открою, от волненья чуть дыша.
Это кто такой наивный не найдет там ни гроша?
Это я такой наивный не найду там ни гроша.

Это кто такой поникший вдоль по улице идет?
Это я такой поникший вдоль по улице иду.
Это кто свою находку тихо за угол кладет?
Это я свою находку тихо за угол кладу.

* * *
Я женщину одну любил
Тому назад лет двадцать,
Но у нее был муж дебил
И нам пришлось расстаться.

И, может быть, не прав я был?
Ведь если разобраться:
Ну эка невидаль, дебил,
Так что ж теперь, стреляться?

Нет, все же прав тогда я был,
Хоть и обидно было,
А то б он точно нас прибил,
Чего возьмешь с дебила?

* * *
Я шел к Смоленской по Арбату,
По стороне его по правой,
И вдруг увидел там Булата,
Он оказался Окуджавой.

Хотя он выглядел нестаро,
Была в глазах его усталость,
Была в руках его гитара,
Что мне излишним показалось.

Акын арбатского асфальта
Шел в направлении заката...
На мостовой крутили сальто
Два полуголых акробата.

Долговолосые пииты
Слагали платные сонеты,
В одеждах диких кришнаиты
Конец предсказывали света.

И женщины, чей род занятий
Не оставлял сомнений тени,
Раскрыв бесстыжие объятья,
Сулили гражданам забвенье.

-- Ужель о том звенели струны
Моей подруги либеральной?! --
Воскликнул скальд, меча перуны
В картины адрес аморальной.

Был смех толпы ему ответом,
Ему, обласканному небом...
Я был, товарищи, при этом,
Но лучше б я при этом не был.

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЯПОНИИ
В Стране восходящего солнца,
Где сакура пышно цветет,
Живут-поживают японцы --
Простой, работящий народ.

Живут они и не тужат,
Японские песни поют,
Им роботы верные служат
И гейши саке подают.

Но водки при этом ни грамма
Не примет японец с утра:
Еще там у них Фудзияма --
Большая такая гора.

Там видео в каждой квартире,
Там на нос по десять "тойот",
Там сделать решил харакири --
Бери себе меч -- и вперед!

Еще там у них император,
Проснувшись, является вдруг,
На нем треугольная шляпа
И серый японский сюртук.

И пусть там бывает цунами --
Японский народный потоп,
Но я вам скажу между нами,
Что все у японцев тип-топ.

Всю жизнь мы чуть что, -- так японцы,
Без них у нас хватит забот!..
Когда получили эстонцы
Обещанный им хозрасчет.

ПРО ФЕДОТА
Был Федот хороший слесарь,
Им гордился весь завод,
"Вечный двигатель прогресса" --
Называл его народ.

В цех придя без опозданья,
Он трудился день-деньской
И за смену три заданья
Выполнял одной рукой.

На доске висел почета,
Был по шашкам чемпион,
И с идеей хозрасчета
Всей душой сроднился он.

Если б так и дальше длилось,
Стал бы он Герой Труда,
Но однажды приключилась
С нашим Федею беда.

Как-то раз в конце недели,
А точней, под выходной,
Он смотрел программу теле
На диване в час ночной.

И хоть ту программу кто-то
Окрестил невинно "Взгляд",
Оказался для Федота
Этот "Взгляд" страшней, чем яд.

Охмурили неформалы
Трудового паренька,
Стал читать он что попало,
Начиная с "Огонька".

Из семьи уйдя рабочей,
Позабыв родной завод,
На тусовках дни и ночи
Он проводит напролет.

За версту бывает слышно,
Как подкуренный Федот
С диким криком: "Хари Кришна!"
Вдоль по улице идет.

От его былого вида
Не осталось ничего,
Он вот-вот умрет от СПИДа,
И не только от него.

И не зря в народе люди
Меж собою говорят:
-- Так с любым Федотом будет,
Кто программу смотрит "Взгляд"!

- И неимущим, и богатым
Мы в равной степени нужны, -
Сказал патологоанатом
И вытер скальпель о штаны.