Интервью с Джелло Биафра (Dead Kennedys) - стр.2

ПБ Ты считаешь, что Search & Destroy оказывал большое влияние на группы?
ДБ Ну, знаешь, не больше, чем сами группы на себя. Это было что-то, что читают, но ведь в группах играли люди, с которыми можно было говорить. Там обреталось некоторое количество настоящих людей, которые, валяясь в этом дерьме, пытались реконструировать контркультуру. Было какое-то позитивное, ровное давление на людей, которые удивляли груг друга чем-то умным, чем-то новым.
А за что я любил Search & Destroy, так это за то, как они льстили причудливыми статейками и информацией тем людям, которые их поддерживали. Они знали достаточно, чтобы не вешаться на старую рок-н-ролльную вешалку. Их интервью открывались парой вопросов о музыке, а потом начинались реальные проблемы. То, что меня восхищало во Фриско: идея использовать музыку для каких-то значительных позитивных изменений – как силу, а при этом еще получать удовольствие – также быстро, как быстры изменения. Не пойми меня неправильно, я всегда был сторонником шоковых ценностей, но мы старались делать шаг за шагом, надеясь, что из этого что-то выйдет.
Если оторваться от наших корней в прошлом, я думаю, что два главных влияния на ранних Dead Kennedys – это Negafive Trend и Screamers. Screamers из-за визуальных дел и еще из-за того, что их музыка была очень диверсионна. Никто никогда не знал, что они выкинут в следующий момент. А Negafive Trend – за их желудочный, нутряной гнев, Они были наиболее экстремистской группой – намного более, чем любая политическая группа с тех пор. Сан-францисская сцена возбуждала во мне мысли тапа:"Эге, а я так тоже могу. И если я не сделаю этого сейчас, то вряд ли потом у меня будет подобный шанс. Вот я стою – бесцельный, долбаный свежачок из колледжа, а не плохо было бы поиграть в группе, а?"
Быть в группе – это скорее ТЯЖЕЛАЯ работа, чем ВЕЛИКАЯ.Изменения, исследования только начались. Мы хотели быть чем-то уникальным и коробящим. Новый вид ада – ад рядом с домом...
ПБ А что ты думал о том, чтобы заключить контракт?
ДБ Я всегда старался держаться подальше от всего этого. Новая независимая тусовка была гораздо интереснее. Ведь на этих мажорных фирмах не писались ни Damned, ни Users, ни Half Japanese – а вместо этого одни семидесятые – снова, снова, и снова... Я, будучи жестким и очень критичным фэном – почти фанатиком – чувствовал себя погано, когда люди, чьи записи я любил, подписывали контракт с мажорными фирмами...Были классные сырые команды, а когда их подхватывали большие фирмы, сразу начиналось: "Вам нужен продюссер. Вам нужно сделать хитовый сингл. Вам нужно подчистить звучок-с. Вам нужно то, вам нужно это..."
ПБ Но большинство этих групп так не поступали.
ДБ Х так сделали. Но надолго их, правда, хватило.
ПБ Но Х-то Лос-Анджелесская группа, а никто из Сан-Франциско этого не делал – по крайней мере панк-группы.
ДБ Некоторые думали, что мы так, пописать зашли. Но мы-то были Большим Новым Восходом, помнишь? Crime играли круто, пока их не подхватила фирма Sire. То же произошло с Nuns и CBS. Всю весну и лето 78-го люди в индустрии звукозаписи не могди въехать, что наша музыка неприемлема как для правительства, так и для них. Было ясно, что не в их интересах пропустить это мимо рук и не попытаться это продать так, как они продали Beatles, Stones и все т.н. "движение 60-х". Например, Роберт Фрипп намекал, что сам Джимми Картер дал слово не допустить, чтобы кто-либо из "этих людей" рекламировался или подписывал контракт потому, что это может спровоцировать новые 60-е. "Ведь мы не хотим этого снова, да?" И последняя американская панк-группа, которую подхватил большой бизнес, Dickies...у них кто-то из родни работал в высшем эшелоне А & М. Они подписали контракт и на этом кончились. Мы занимались музыкой из любви к ней – и из желания перемен. Не было ни грамма желания схватить радугу за хвост.
ПБ Ты всерьез считаешь, что был шанс воскресить шестидесятые?
ДБ Составляющие-то были налицо, но кое-чего не хватило. Времена были не так тяжелы. Американцы традиционно никогда не делают ничего, связанного с тем, что за пределами их кокона – пока кокон цел. Другими словами, вторая мировая война не имела для них никакого значения до тех пор, пока японцы не разъебенили Перл-Харбор...Вот тут наши ВВС и вступили в дело. То же с Вьетнамом – пока твоего соседа-дружка не шлепнули и не привезли домой в цинкушке, тебя это не колебало. В конце семидесятых не было призыва в армию, не было войны, с экономикой все было плохо, но не очень. Притом тогда началась культурная депрессия, длящаяся до сих пор; и тогда ситуация была значительно лучше, чем теперь. Из трезвых семидесятых мы пришли в пустые восьмидесятые. Сейчас в американской культуре еще меньше человека, чем тогда. Зайди перед Рождеством в магазин за подарками для детишек – одни сплошные роботы, даже мягкие! Ты обнимал своего робота сегодня, а?
ПБ Насколько сильно было влияние Игги в то время?
ДБ Это было, пожалуй, всегдашнее, безвременное влияние. Но не только Игги – это были и Velvet Undergraund, и Captain Beefheart, и New York Dolls, Sex Pistols и MC5 – последние, правда, в меньшей степени. Внимание фокусировалось на тех редких бриллиантах, что были в Америке в то время. Seeds не вернулись, но вернулся Игги, а Лу Рид вообще все время был где-то рядом и вышел на орбиту с новым альбомом, одним из лучших. А еще были RAMONES!
ПБ Что ты можешь сказать о том, что они делали и что с ними стало?
ДБ Да они просто жизнь мою перевернули! Когда я жил в Боулдере, Колорадо, там не происходило ничего, что имело бы для меня значение. Это же край кантри – Денвер и Боулдер, там даже хэви-метал – табу! Все должны были остричь свои когти и бегать по офисам, прося, чтобы их любили – если хотели на что-то надеяться.
И я с корешами махнул в Денвер – посмотреть на RAMONES в "Эббетс филд". Они разогревали зал перед тогдашней сенсацией – Nite City с Рэем Манзареком из DOORS и Найджелом Харрисоном из Silverhead – он еще потом в Blondie ушел. Джонни взял первый аккорд, и это было чертовски громко! Я обернулся – в зале сидели люди со стрижками типа Джони Митчелл и лакированными бородами, которые нервно прихлебывали свои напитки, явно желая оказаться где-нибудь подальше отсюда. И я подумал: вот это то, что надо!
RAMONES просто были ЖИВЫМИ. Они говорили всем своим видом: "Ребятки, мы вовсе не супермены. Мы не звезды типа Джимми Пейджа, Принса, Дэвида Боуи или даже Игги. Мы просто люди, ваши соседи! Мы может быть и ВАМИ. Рискните!"
ПБ Они играли такую роль...
ДБ И да, и нет. Они были очень просты – я мог взять гитару и тут же ударить по струнам, и получилось бы не хуже. Только стой да пой, и ты – такой же. Да к тому же они были очень доступны, отвечали на чьи угодно вопросы. Я говорил с ними, словно они Bachman Turner Overdrive, но все пространство за сценой было полностью открыто – никакой охраны, никого!
ПБ Ты думаешь, что это важно?
ДБ Ну, в общем, да... но вот в нашей раздевалке в Лос-Анджелесе не было никого, и пока мы играли на одном Новогоднем вечере, кто-то вошел и спер все мое шмотье. Ну скажи на милость, зачем ему мои контактные линзы? Зачем ему водительские права? А моя одежда – ведь она могла ему не подойти?
И вот эти люди, которые воруют вещи, они создают необходимость воздействия закона на личности, и мы все их знаем и ненавидим. В результате все раздевалки закрывают, но одновременно для нас закрывают и площадки!
ПБ Так что же, ты считаешь, случилось с RAMONES?
ДБ Они потеряли меня, как поклонника, когда в 1980-м Джои призывал всех голосовать за Рейгана, потому что считал, что тот "вернет Америке ее гордость". Один мой знакомый, который знал всех гораздо лучше меня, сказал так:"Они потеряли озоновый слой. Они болтаются вместе с другими командами, общаются с людьми из индустрии звукозаписи..."
Я всегда сознательно избегал этой машины индустрии развлечений, которая нас всех соблазняла. Она привела Go-Goes, REM, Х, Wall of Wodoo и Red Rockers туда, где они сейчас. Но мы ее постоянно отшивали, потому что не хотели быть изолированными от людей, которых уважали и у которых учились. Мы не хотели заводиться вместе с толпой идиотов, говорящих жопой, которые вещали бы нам, что делать. Вот представь себе – ты вернулся с того света, а тебе не с кем поговорить, кроме этих ничтожеств.
ПБ Ты думаешь, нет возможности использовать эту машину для своих целей?
ДБ Назови мне хоть кого-нибудь, кто смог это. Только не говори о Бобе Дилане. У Dead Kennedys нет желания креститься в плавательном бассейне Пэта Буна.
ПБ А Фрэнк Заппа?
ДБ Если вдруг сегодня возникнет новый Заппа, уж его-то не будут отталкивать от кормушки.
ПБ И как же вас соблазняла эта машина?
ДБ Ну... может я и не должен так говорить, потому что с нами она была гораздо осторожнее, чем с другими. Мы считались очень крутыми по их меркам, и по сравнению с Брюсом Спрингстином и Бобом Хоупом – да, мы были крутыми и неистовыми. И это было приятно – смотреть как эти кретины сновали туда-сюда в клубе Whiskey в Лос-Анджелесе, когда мы играли там, и давали нам понять, что сделали бы для нас все, что угодно... если бы мы СМЕНИЛИ НАЗВАНИЕ!
ПБ И это все, что они от вас хотели?
ДБ Ну, они наверняка захотели бы много чего еще, сделай мы этот шаг. Может быть переодеть нас... Им нужен был этот первый признак смирения с нашей стороны...
Я уже говорил, что от большинства людей этого бизнеса меня тошнило. Когда я окружен ими, я чувствую себя не в своей тарелке. Да ты посмотри на все эти игры, на всех этих пиявок, сидящих и говорящих ни о чем. Они ни во что не врубались, и я понял, что просто я не одни из них. Они бессердечны. Бездушны. Что хорошего они могут сделать? Я родился слишком поздно для того, чтобы сыграть роль злодея в "Бэтмене".*
ПБ Если подписание контракта не было твоей целью, то какова же она была?
ДБ Тогда моей целью было внести некий элемент театра и психодрамы в жизнь Сан-Франциско – там было мало визуальных исполнителей. А у меня имелся кое-какой театральный опыт, и я знал, что способен перевернуть мозги, вдохновить людей, вербализуя какие-то жуткие истории и ситуации. Я хотел дать людям тот импульс, какой мои любимые артисты давали мне. Мы не выходили на сцену довольными или согласными, или обожающими всех и вся. Мы использовали свой труд как инструмент атаки. Сейчас уже мне не кажется, как тогда, что любая форма искусства должна быть оружием. Картинки Holiday Inn не провокационны, но если живопись или очень ДРУГАЯ или очень красивая – она провоцирует. Было бы интересно, если бы живописцы вынесли свои работы на улицы, расписывали рубашки и носили их, вместо того, чтобы вешать картины на стены галерей. Делали бы искусство конфронтационным. Даже фильмы Диснея могут провоцировать. Мы играли не думая о том, что нам нужно продержаться на эстраде как можно дольше или быть приемлемыми для всех – мы просто играли.
ПБ Ну и сколько это могло продлиться еще, как ты думаешь?
ДБ Не знаю и тогда не знал. Все в то время старались придумать что-то новое раз в два года, и сейчас я понимаю, что все они кроме Flipper, были безумно слащавы.
ПБ Провокация до сих пор остается вашей задачей?
ДБ О да. Сейчас это гораздо, гораздо труднее, потому что большинство тех, кто приходит на наши концерты, прекрасно знают, чем мы занимаемся, и думают, что любят нас. В таких условиях значительно труднее каждый раз доставать кролика из-под шляпы – удивлять людей, скажем так.
ПБ И как же вы решаете эту проблему? Возможно ли это вообще?
ДБ Сегодня мы можем общаться с теми, кто не понимает нас просто через насмешки. Насмешки над комплексом мачо, над законами и т.д. Плюс к этому одну из своих целей я осознал после того как мы играли на акции "Рок против Рейгана" напротив здания демократической партии. И после этого тысяча или две людей устроили шествие ко Дворцу Правосудия, требуя свободы тем двустам, что были арестованы на Маркет-стрит. Требование простое, но провокационное достаточно, чтобы конная полиция начала подавлять это шествие, и в результате еще триста человек было арестовано. Самый значительный массовый арест во всей истории Сан-Франциско. И о шествии объявлял не я, а какой-то человек – я только дал ему микрофон...